На профессию психотерапевт, можно смотреть по разному и с разных сторон. Мои размышления это один из ракурсов.
Любая профессия — это дело или делание, а профессия психотерапевта — это дело особого рода: на каком то отрезке, чьего то пути быть вовлеченной в историю, которая рассказывается, и отчасти разворачивается в твоем присутствии. Это особый дар этой профессии, дар одновременно требовательный и щедрый.

Приходит вот клиент и рассказывает историю. Как правило, это всего — часть истории, которая по ходу работы обрастает деталями, вызывая интерес, печаль, грусть или другие чувства. Впоследствии эта же история рассказывается уже иначе, можно даже на первый взгляд подумать, что это уже другая история. И помимо своей, каждый клиент рассказывает  иногда как бы мимоходом, иногда пристально истории своих матерей, отцов, их предков, своих сестер, братьев, друзей, супругов, детей. И каждая история должна найти свое место в пространстве терапевта.

Какие это истории? Кто и как их рассказывает? Какой эффект имеют эти истории на слушателей, если это например соучастники терапевтической группы или слушатель всего один и это терапевт?

Классифицировать истории можно по различным критериям. Я придумала выделить несколько видов, в зависимости от того КАК они рассказаны и когда. Итак:

1. Хронологические . Самый, на мой взгляд, редкий вид — истории имеющие начало, середину и конец. Такие истории звучат обычно в особых тематических группах, или тематических встречах. В каких то специально организованных условиях.

2. Чаще всего истории звучат как некие Пазлы. Пазлы — это полные истории, собирающиеся из частей. Сегодня тебе расскажут одну часть, через месяц другую. В разной хронологической последовательности. Постепенно они складываются или не складываются в общую картину.

3. Оборванные истории. Это те, которые вам слегка приоткрыли, зазвали как бы в них. И на этом все закончилось. Так бывает, что клиент приходит на одну две встречи, рассказывает историю и уходит. Однажды у меня был клиент, который пришел на первую встречу и говорил 50 минут, и у меня не было совершенно возможности как то включиться. Потом он пришел еще несколько раз, и у меня уже была возможность задать вопросы, прояснить детали. И когда история наполнилась, он просто ушел…

4. И пожалуй, самый едкий, оставляющий думаю особый след в жизни терапевта — это нерассказанные истории. Есть человек… Он ходит изрядно из встречи к встрече, нагромождая огромное количество слов, перечисляя подробно события, неделями месяцами, а иногда годами. Но он так и не решается или не находит возможности — рассказать свою историю. Я часто задумываюсь почему так? То ли это особенная история которую именно так нужно рассказывать, то ли она не сама по себе не важна, важна форма. Или , возможно, в моем хранилище не нашлось для нее места.

5. Рассказанные в дверях. Которые остаются в пространстве полуоткрытой двери.
Рассказанные как бы напоследок, в последнии минуты встречи или даже после ее завершения. На самом деле они чаще всего не возвращаются. Очень многие такие истории оказываются утерянными между встречами, иногда к ним удается вернуться и дослушать до конца, а иногда нет. И тут новый вопрос: вот правда почему же сейчас? Сейчас когда время слушать закончилось? Вариантов много, но всегда есть вероятность, что они просто не поместились в хранилище…
Еще один вопрос или скорее тема для размыщлений, это КАК история рассказана и КАК услышана. Иногда эти две штуки связаны, а иногда нет. Ну например, рассказывает что то клиент глядя себе в угол сапога, шепотом, и ты невольно начинаешь зевать. Здесь связь более менее очевидна. И рождает, конечно множество вопросов., А почему так? Что это значит?
Иногда клиент рассказывает историю на каком то особом, незнакомом тебе языке, вот у меня был клиент который переходил эпизодически на такой очень технологичный язык и я мгновенно переставала его понимать, мне приходилось едва ли не каждое слово уточнять. И за этим растолкованием значений слов, утеривалась сама история. И вот снова вопрос, а почему именно так. Ведь другое время, он вроде по русски говорит). Или вот так, рассказывает тебе что-то клиент, ну например, про то как плохо ребенок в школе учится, а у тебя твой дома такой же сидит, и совсем об этом слушать не хочется. И как то ты вдруг начинаешь плохо слушать, или слышишь, но уже не его совсем. Или он рассказывает о смерти, измене или еще какой то наполненнной болью историей, а у тебя ну не знаю, горе внутри непрожитое, и ты тоже перестаешь слушать. Или вообще история его никак не резонирует, а у тебя ну просто голова болит. И в каждом из этих случаев, всегда есть важный вопросы: почему такую историю рассказывают именно тебе? И почему ее рассказывают именно сейчас???

И ответы на эти вопросы очень важны. Ответы на них важно найти. Их можно найти в себе, иногда. Иногда на них могут ответить клиенты, иногда ответы находятся в супервизии.
Но то когда, в какой момент, в каких условиях и каким способом рассказана история иногда также важно, а может и важнее самой истории.

Я вот даже думаю, что количество клиентов одного терапевта, зависит от размеров его внутреннего архива. Зависит от того, сколько историй я готова услышать, на какое количество их я готова откликнуться, в какое количество этих историй я готова вовлечься?

Ресурс каждого терапевта так или иначе, но ограничен. Это не означает, что он задан раз и навсегда, но тем не менее ограничен. Например, ресурс терапевта это 20 историй. И то при должной организации пространства. А ведь все истории как то хранятся, внутри.

Я хоть и употребляю слово ХРАНИЛИЩЕ, но понимая, что это всего — метафора. Метафора довольно размытая. Хранилище это внутреннее пространство терапевта, отведенное для отношений с клиентом. Ведь впуская в свое хранилище, мы одновременно проникаем в хранилище клиента.
Мы проникаем в его истории.  Правда.  Глубоко и пристально. Но это не про то,чтоб с большой такой шариковой ручкой с красной пастой и даже не с карандашом. Открыла я как тетрадь дочери по математике, а там поверх ее синим прописанного текста, беспощадное красным цветом, оно. Это проникновение педагога, того кто обучает правильному. Того, кто исправляет неверное, ошибочное, ненужное.
Есть еще, проникновение хирурга -стремительное: ножом и руками — в самое нутрь. И это понятно, так как речь о спасении жизни и здоровья.
Или проникновение стилиста. Пришел вывернул все твои вещи, раскидал в разные стороны. Выбрал то что тебе подходит, и на тебе носи! Теперь уже…

Мы — терапевты, проникаем иначе. Мы проникаем бережно, так чтобы не оставить следов. И это особое терапевтическое действие не оставить следов. Не нарушить историю. А так это проникнуть, чтобы потом уйти. Оставить историю продолжаться.
Вероятно и скорее всего так и есть, терапевт на какое то время становится частью клиентской истории. Возможно важной. Однажды клиентка мне призналась, что неделю ходила со мной «в обнимку», злилась очень.
Но как бы не было, это его история. Его рукой писанная.

Одновременно каждая клиентская история проникнает в нас.
Вот например, однажды, была у меня клиентка. Я первые четыре встречи с ума почти сходила, и прибежала впоследствии такая сумасшедшая на  супервизию. Такое у меня было ощущение будто она историю моей жизни перессказывает. Ну такую биографическую. Потом, по мере того, как история обрастала деталями стало легче дистанцироваться.
Или же, бывают контрастные истории. Они даже меняют какие то представления. Вот одна из  ярких очень приходит на ум, про человека выросшего в детском доме.  То с каким теплом он про него рассказывал, изрядно потрепало мои потсроенные на фантазиях представления о жизни в сиротском доме.
А еще такой момент.  Клиенты это представители разных профессий, разных религий ,верований, философий, национальностей. И они всегда что то, да и рассказывают. Про специфику деятельности, традиции этноса, особенности языка собственных убеждений. И это делает нас богаче, развивает, наполняет, делает как бы шире.
И еще пожалуй такой возможно сугубо женский случай. Вот про себя могу сказать, что у меня давно такое ощущение, что ко мне женщины в терапию приходят исключительно по принципу женской привлекательности. Если есть у терапевта специализация, видимо моя — это красивые женщины). Как то так  складывается. Так вот, И часто так, замечаешь между прочим, то украшение какое нибудь, то сочетаний элементов одежды, цветов, особенности стиля или еще что-нибудь. И учишься, расширяешься опять же)
Или клиенты про фильмы или книги рассказывают. И снова же, любая деталь — становится частью моего или уместнее сказать нашего пространства. А еще, наверное, правильнее — пространства между нами.

И напоследок, еще кусок моих размышлений, который я вынесла в название.
То что всегда неизменно, во всех историях, это их незавершенность.
Клиенты иногда исчезают, иногда прерывают, но совершенно точно, всегда завершают терапию! А их истории — продолжаются…

И в целом, эта некая непременная компетенция терапевта — уметь обращаться с незавершенностью. Ведь уход каждого клиента это всегда утрата своего рода. Она может разными чувствами сопровождаться: облегчением, горечью, спокойствием, радостью, теплом, гневом, яростью в конце концов. Но так или иначе это утрата. Утрата связи, часто долгосрочной и глубокой. Это всегда конец истории, но это конец истории для терапевта, не для клиента.
Этот тот самый момент, когда ты закрываешь чью то историю, которую долгое время хранил, закрываешь ее недописанной, недорассказанной и ставишь на особую полку в долговременной памяти, и идешь дальше, — слушать новые истории…

 

Автор: Бадалян Лусинэ